Амбивалентность мифа Петра I в новой российской политической теологии

Привычный образ Петра I в нынешнем общественном мнении — великий российский император, осуществивший глубокую модернизацию России, позаимствовав лучшие образцы западной культуры, создавший флот, построивший новую столицу России — Санкт-Петербург, одержавший ряд крупных военных побед. Тем не менее многие историки оценивают достижения Петра I как весьма противоречивые: расположение новой столицы было выбрано весьма неудачно, резкий рост налоговых изъятий неоднократно приводил к голоду в империи, что, в свою очередь, привело к сокращению населения в «старых» российских землях. Впоследствии часть дорогостоящего флота сгнила, слишком большую армию пришлось сократить, столица на какое-то время вернулась в Москву. Резкое укрепление абсолютизма сопровождалось усилением закрепощения крестьян, культурные нововведения, включавшие образование, распространялись лишь на очень узкий слой дворянских детей. Отсталые сословные институты препятствовали не только технологическим инновациям, но и свободе предпринимательства. Принятие Табели о рангах обострило проблему отношений «принципала — агента», сопровождавшуюся не только ростом коррупции и фаворитизма, но и ставшей с тех пор традиционной для России дихотомии «богатое государство — бедное население». Поэтому в свете анализа с позиций новой политической экономии оценка реформ Петра I выглядит скорее отрицательно, вклад этого политического деятеля выглядит несопоставимым как с достижениями Алексея Михайловича «Тишайшего», так и с реформами Александра II «Освободителя». Однако эти государственные деятели почти не присутствуют в современном российском общественном мнении. Этот парадокс в статье раскрывается через применение инструментарий политической теологии — Петр I является необходимой фигурой современной либерально-патриотической «гражданской религии», в то время как Александр II, напротив, связан с «комплексом вины» российской интеллигенции, и его реформы необходимо характеризовать в негативном свете. Это во многом предопределяет предустановки современных исследователей. При этом сакральность образа Петра I таит в себе опасность упрощенного технократического подхода при попытках решения современных экономических проблем, которые стоят перед Россией.

1. Агамбен, Дж. (2011). Homo Sacer. Суверенная власть и голая жизнь. — М.: Европа.

2. Бьюкенен, Дж., Таллок, У. (1997). Расчёт согласия. Логические основания конституционной демократии // Бьюкенен Дж. Сочинения. – М.: Таурус Альфа. — С.31–206.

3. Дерлугьян, Г. А нужен ли был Пиночет? // Эксперт, 28.12.2009 С. 78–83. См. также: https://expert.ru/expert/2010/01/bul_li_nuzhen_pinochet/

4. Джентиле, Э. (2021). Политические религии. Между демократией и тоталитаризмом. — СПб.: Владимир Даль.

5. Нефедов, С.А. (2011). История России. Факторный анализ. Т. 2: От окончания Смуты до Октябрьской революции. М.: Издательский дом «Территория будущего».

6. Норт, Д., Уоллис, Д., Вайнгаст, Б. (2011). Насилие и социальные порядки. Концептуальные рамки для интерпретации письменной истории человечества. — М.: Изд. Института Гайдара.

7. Олсон, М. (2013). Возвышение и упадок народов. Экономический рост, стагфляция и социальный склероз. — М.: Новое издательство.

8. Олсон, М. (1995). Логика коллективных действий. Общественные блага и теория групп. — М.: Фонд экономической инициативы.

9. Сен, А. (2016). Идея справедливости. — М.: Изд-во Института Гайдара, Фонд «Либеральная миссия», 2016.

10. Фегелин, Э. (2021). Новая наука политики. Введение. — СПб.: Владимир Даль.

11. Фурман, Д.Е. (2011). Сталин и мы с религиоведческой точки зрения // Фурман Д.Е. Избранное. — М.: ИД Территория будущего. С. 262–298.

12. Nove, A. (1964). Was Stalin Really Necessary? Some Problems of Soviet Economic Policy. – London: Routledge.